Cказка
Others
Предыдущий Следующий
Жила-была в одной сказочной стране Принцесса. Сказчной эта страна была не потому, что жили там как в раю, а просто верилось людям в сказки, в чудодейственных щук и добрых фей.. Принцесса была самая настоящая, избалованная и мечтательная, белоручка и белоножка, как и все принцессы, вскормленные на золоте и рыцарских романах. Вот заневестилась она, сшила ей матушка платье свадебное, справила туфельки хрустальные, вручила ей корону с гравировкой по внутреннему ободку «суженный», скипетр, державу и напутствие: «Платье не затаскивай, корону каждому встречному-поперечному не пяль, да со скипетром смотри не продешеви.. в цене они нынче.. ну а державу на плечах крепко держи, не теряй, а ОН придет, сам сорвет, не спросит.. ему-то корону и все остальное вручи.. смотри не перепутай».. 
Не все слова вобрала в свою ветренную державу Принцесса, платье тут же нацепила, кроссовки прям на туфельки, для удобства перемещения по жизненным магистралям, сокровища в рюкзак тиснула и понеслась..
 
Скипетр свой девичий драгоценный отдала на первом же привале Комупопалову задаром, думала ОН.. «Ну и ладно, с одним атрибутом власти покончено, бабе легче», подумала принцесса, прилаживая корону на голову Комупопалова, но корона оказалась не в ту пору..
 
Пострадала Принцесса по утраченным чести и иллюзиям и ринулась дальше.
Много ИХ повстречала она на своем пути к счастью, теряя хрустальные башмачки где не поподя, предлагая Каждо-встречно-поперечному остатки матушкиного богатства.. Платье поистаскалось с годами, корона от многократных примерок утратила гравировку «суженный»... или сузилось само понятие, вожделенный смысл этого слова истерся. Кому нужна теперь такая оборвашка: в старомодном свадебном платье, с короной-ошейником и жалким своим сердцем в руке: «возьми меня, я сделаю тебя королем»... Одни шарахались, завидя корону, другие нахлобучивали ее резво, да спустя срок, не выдерживали тягот власти над спесивой Принцессой и самоотрекались, а третьих она сама стаскивала с трона и отправляла восвояси..
 
Настадалась, сердешная, намыкалась да оказалась в стране Чудес, без туфелек, платья, с короной на собственной крыше, которую так никто насовсем и не сорвал.. (ох, хоть один матушкин наказ выполнила) и с наследницей-принцессочкой, которую наша героиня намеревалась обучить всем премудростям житейским.. Уж теперь-то полона державушка опыта бесценного и грамот охранных от неверных шагов..
К тому же, все чудеса, в которые верил народ в ее стране, были здесь уже в очевидном наличии. Жизнь потекла споро и радостно.. Принцесса наша вошла в благодатную пору созрева, жила играючи, женихов, заводила-разводила не корысти ради, а все больше забавы для.. Потешалась – забавлялась в приглядку: не пропустить бы все ж таки... ЕГО.
 
Однажды в ноябре, подъезжая на поезде к Бремену, она увидела на перроне, сквозь исчерченное дождем окно, странный мужской силуэт.. Он был похож на избитого и выброшенного пса.. Отдельный, никого не встречающий, не провожающий... с ног до головы укутанный в боль и одиночество мужчина.. в сутулом пальто. Серый шарф, единственное родное существо, крепко обнимал его за шею и жался к ощетиневшимя впадинам щек.. мужчина согревал его изнутри губами, отвечая на грубой вязки тепло.. так ей подумалось тогда, и еще: кто его так?
Потом, заглянув в его глаза, из которых сочилась тусклая зеленая изморозь, как проступающее на неживых досках старых икон мирро, поняла: не пройти..
 
А надо бы было. Да разве мимо судьбы пройдешь...
- Кто тебя, за что? Позволь, утешу, - слезилась она сердцем, уже чуя беду неминучую.
- Перебьюсь... - стыл он своей изморозью, тайно целуясь с шарфом..
«Ну нет, не перебьетесь, сударь!» - то ли спортивный азарт взыграл в ней, то ли неведомая доселе принадлежность к ложе Святых Терезий вдруг проявилась, да только съехала на дальний бекрень корона с ее.. а с чего съезжать-то? Ой, куда ты, державушка-а-а-а...
- Я не тот. Я испорчу тебе жизнь. В моем шалаше темно и холодно. Там мыши и тараканы. Ты испачкаешь свое белое платье.
Замерла: откуда он про платье знает?
- Ну и пусть, а я хочу. Я перебью твоих тараканов, перетравлю крыс. Я буду с тобой в болезни и здоровье, пока эта... п-и-и-п... не разлучит нас...
- Я уже умер. Меня выломали, как зуб мудрости.. без наркоза.. Я больше ничего не буду.. Я уже был..
- Дай мне твои руки, дай мне быть твоим шарфом.. Ты вернешся, ты будешь.. опять.. я буду рядом.. не гони.. я согрею...бла-бла-бла-слова-любви.
 
Процесс отогрева был не скор. Но Принцесса не спешила. Она поняла, КОМУ предназначалась корона с гравировкой и все такое, она просто не донесла, растратила по пути.. разбазарила, и нет ей прощенья и покою ни в светлый день ни в темную ночь.. И нести ей отселе сей крест служения любимому по-жизни-гроб. Она замкнула на амбарный замок свой дворец, и пересилилась в его скудное жилище. Из строптивой белоручки превратилась Принцесса в покладистую белогорячечную шалашовку: мыла, стряпала, травила крыс и тараканов в шалашике своего суженного и тихо наслаждалась его отрешенностью от происходящего.. «Ничего, ничего, - думала наша раненая в левую грудь птица.. – путь к счастью – это оно само и есть...» и самозабвенно трепыхалась вокруг своего завязшего коготка..
Матушка только регулярно Диву отдавалась:
- Да ты стряхни шоры-то с очей своих ясных, дочь моя.. Не великовата ли ему милость твоя принцесская? Поправь корону-то на крыше своей снесенной...
- Ах матушка, оставьте, какая еще корона.. Я нужна ему, понимаете, как шарфик, ну куда он без шарфичка-то?
Матушка в ответ только обреченно булькнула корвалолом...
 
Шли годы.. принцессин коготок увяз до бровей, тараканы в шалаше любимого попрятались глубже в свои фибры, крысы адаптировались к ядохимикатам и исправно плодились в черном омуте подреберья.
- Хочешь, я рожу тебе сына..
- У меня уже был сын. Я не могу иметь детей... Я мертвец
 
«Еще не отошел», - подумала она, но все-таки потихоньку идет на поправку: то улыбнется краем зуба, то лучиком оттаявшей зелени плеснет.. А ей и то отрадно: «не зря значит бьюсь, отогревается, голубчик мой».. Правда, слов там всяких слюнявых про любовь или про замуж – ни-ни, да на что ей слова-то? лишь бы рядом, только б ликом своим иконным не мрачнел, - мечтала о будущем Принцесса, выписывая ореол золоченого нимба.. А все остальное я вынесу, прощу, сдюжу.. даже если вернется он с войны калекой на одной ноге слепой и глухой.. да пусть даже вообще, без рук без ног.. в виде обрубка, зато тогда уж точно, только мой..
 
Вот и поехал ОН как-то на войну со своими таракано-крысами, в кашимировом пальто и без шарфика.. Светлый исусий лик и светящийся нимб тоже остались в шалаше, на гвоздике. Но оттиск светлого образа, который так старательно намалевала Принцесса, остался, прирос к его лицу и порой привлекал внимание других женщин. Нет, он не пользовался этим, чтоб не убить Принцессу.. Он знал, рано или поздно она сама устанет оживлять труп.. И тогда он даст волю своему лику.. А пока.. Он страдал от своей жертвенной нелюбви и бессилия что-то изменить..
 
Проезжая на поезде мимо Бремена, он увидел на перроне нищенку. Нищенка ежилась в худой одежонке под порывами северно-западного ветра с дождем и жалостливо заглядывала под очки прохожим.. Она прижимала к груди замызганного плюшевого мишку и время от времени утыкалась носом в его набитую ватой плешь... «Как у Мишки был - резануло воспоминание о сыне, и затеплело что-то внутри. Не проехать..» - догадался он и отменил войну.
- Как попало ты сюда, несчастное дитя?
Нищенка оказалась вполне половозрелой и отзывчивой на тепло и ласку..
- Я само не местное, я бедное чернобыльское дитё, мамка моя пьяница, папка в тюрьме, парня моего убили за долги, а меня привезли в волшебную страну работать в пуф,* я год трудилась честно, но еще должна.. я сбежала, а мое ВСЁ – этот мишутка – память о моем любимом.. у меня нет ни паспорта, ни образования, ни языка я не знаю.. – лепетала нищенка, истекая серой лукавой тоской...
И тут заиграли, запели в нем струны-фанфары громко, яростно, провозглашая что-то.. да хрен знает, что они там в нем провозгласили.. только взял он эту убоженку с мишкой и повел с заплеванного бомжами и дождем вокзала прямиком к ее счастью.
 
- А у меня еще эта.. опухоль в голове.. . призналась она, окончательно сблизившись с ним душою в гостиничной кровати.. -  и триппер в...
- Замолчи, не тревожься! Невинное дитя, ты больше не будешь страдать.. Я тебя вылечу, выучу, заплачу твои долги, мы родим сына ...бла-бла-бла: слова любви..
Принцесса.. она поймет, я ей расскажу.. она обольется слезами, она все поймет.. она ведь святая-терезия.. я ее канонизирую, воцерковлю.. заживо.. пусть только отпустит меня.. я ведь нужен сиротке.. пуще мишки ее плешивого..
- Я куплю тебе белое платье, вычешу вшей, отведу в венерологу.. – мечтал наш герой, перебирая сироткины хилые ребрышки,- и откормлю...
 
Ой, люди добрые, не могу больше. Тотчас помру со смеху...
Избавьте от описания сцены объяснения – реакции распада – выпада в осадок нашей бедной Принцессы.. Три дня и три ночи.. валялась она в его.. а он в ее белоноженьках одномоментно, хором моля-каясь-маясь-прощаясь... Она готова была понять, простить все.. и дальше нести свой крест... вплоть до удочерения сиротки, мишутки, их будущих детей, ее мамы-пьяницы и папы-зека, и жить одною дружною семьей, только бы он остался.....
Но он... этот святой человек.. Он боялся вырваться резко, без наркоза и поэтому, из сострадания, осторожно вытравлял следы своего присутствия: вытягивался из нее жилами, поджилками, сухожилиями, счищал тупым ножичком (чтоб не поранить) свой светлый образ с ее кожи, выжигал нежарким лазером глубоко вставленные портреты, клейма и трафареты из ее сердца....
 
Самостоятельный отпуск Опыт заказа вывоза мусора в Киеве Магія зміни: Від ночі до дня
Магія Вечірнього Неба: Відлякуйте втомленість дня і зануртеся у світ загадок і краси